Заполняется раздел музея, посвященный творчеству одного из самых ярких венецианских мастеров живописи своего времени Витторе Карпаччо (Vittore Carpaccio, около 1450–1525)

Витторе Карпаччо почти не оставил сведений о своем пути в искусстве, своих учителях и обучении. Хотя, помимо занятий художественным делом, был известным в Венеции общественным деятелем, которого включали иногда в различные комиссии. Да и происходил Витторе из старинной, хорошо известной в городе купеческой семьи.

Среди учителей Карпаччо называют и известного мастера Джентиле Беллини, и менее именитого Лазаро Бастиани, имевшего в Венеции мастерскую. В молодые годы на манеру художника влияли работы и братьев Беллини, и Антонелло да Мессины. К тридцати годам наступает пора творческого взлета Карпаччо. Кисти художника принадлежат монументальные алтарные композиции, картины на сюжеты из истории христианства и церкви, многофигурные бытовые композиции, портреты. Наибольший же интерес представляют его повествовательные циклы, написанные по заказам венецианских филантропических братств (скуол): Жизнь святой Урсулы, Эпизоды жизни святого Иеронима, святого Георгия и святого Трифона, Жизнь Девы Марии, Истории святого Стефана. Все циклы включают несколько картин, представляющих ту или иную историю как фиксированные во временной последовательности действия с одними и теми же персонажами. Для Карпаччо каждый цикл – рассказ, определяющий развитие, движение, переход от одного эпизода к другому.

Живописец часто переносит действие мифов и легенд в современную ему жизнь, полную ярких одежд, празднеств, множества людских фигур первого и второго плана. И все это светлое и цветное великолепие часто происходит на фоне экзотических зданий и архитектурных сооружений либо необычных уголков природы.

Удивительно, но после смерти художника его имя начинает забываться. Во многом это связано с тем, что еще при жизни его творческая активность с годами заметно падала. Второе рождение великолепного венецианца Витторе Карпаччо произошло в середине XIX века. Отдадим должное за это возвращение художника английскому теоретику искусства Джону Рёскину (1819–1900).